Смирнова Александра Осиповна


«и я в смущении молчу...»

Александра Осиповна Смирнова, урожденная Россет (1809-1882) закончила Екатерининский институт и, будучи круглой сиротой, до замужества была фрейлиной императриц. Вся ее молодость прошла при дворе, где она пользовалась большой симпатией императорской семьи. Красивая, блестящего ума и независимого характера, она имела неповторимый шарм, который, может быть, объяснялся смешением в ней различных кровей. Сама она на вопрос А.С. Пушкина о ее национальности ответила: «Я не принадлежу ни к какой народности, отец мой был француз, бабушка — грузинка, дед — пруссак, а я по духу русская и православная». По словам современника, от своих предков Россетов она «унаследовала французскую живость, восприимчивость ко всему и остроумие, от Лореров изящные привычки, любовь к порядку и вкус к музыке, от грузинских своих предков — лень, пламенное воображение, глубокое религиозное чувство, восточную красоту и непринужденность в общении».

Rosset С конца 1820-х годов в квартире А.О. Россет в Зимнем дворце стихийно сложился литературный салон, где любили бывать лучшие литераторы и ценители изящной словесности столицы, и почти все они были верными рыцарями и отчаянно вздыхающими поклонниками «черноглазой Россети». А.А. Жуковский воспылал к ней искренней полуотеческой нежностью и «принцессе своего сердца» посвящал шутливые «галиматьи»:

И я веселой жизнью жил,
Мечтал и о мечтах стихами
Довольно складно говорил!..
Зачем же не в то время с вами
Мне рок знакомым быть сулил!
В свои магические сети
Меня схватила бы Россети!
И муза б ожила моя!

А.С. Пушкин, отмечая ее талант рассказчицы, подарил Россет альбом, уговаривая ее писать в нем свои записки. На первой странице альбома в качестве эпиграфа поместил свои стихи от ее имени:

В тревоге пестрой и бесплодной
Большого света и двора
Я сохранила взгляд холодный,
Простое сердце, ум свободный
И правды пламень благородный
И как дитя была добра.
Смеялась над толпою вздорной,
Судила здраво и светло,
И шутки злости самой черной
Писала прямо набело.

Не отставал от поэтических собратий и П.А. Вяземский, неоднократно воспевший свою музу «донну Соль»:

Вы донна Соль, подчас и донна Перец,
Но всем нам сладостно и лакомо у вас,
И каждый чувствами и мыслями из нас
Ваш верноподданный и ваш единоверец.
Но всех счастливей будет тот,
Кто к сердцу вашему надежный путь проложит
И радостно сказать вам сможет:
О, донна Сахар, донна Мед!

«Перлом всех русских женщин» называл Смирнову Н.В. Гоголь, их связывали близкие духовные отношения. «Любящий без памяти вашу душу Гоголь», - писал он ей.

В 1831 году Александра Осиповна вышла замуж за чиновника министерства иностранных дел Н.М. Смирнова, несколько лет провела за границей.

М.Ю. Лермонтов познакомился с нею в конце 1838 года в салоне Карамзиных и стал бывать в ее доме. Это знакомство не прошло бесследно и для его творчества. А.О. Смирнова считается прототипом Минской в незаконченной повести Лермонтова «Штосс»: «На ней было черное платье, кажется по случаю придворного траура. На плече, пришпиленный к голубому банту, сверкал бриллиантовый вензель. Она была среднего роста, стройна, медленна и ленива в своих движениях, черные, длинные, чудесные волосы оттеняли ее еще молодое лицо, и на этом лице сияла печать мысли... Ее красота, редкий ум, оригинальный взгляд на вещи должны были произвести впечатление на человека с умом и воображением».

Дочь Смирновой вспоминала об отношении Лермонтова к ее матери: «Он очень робел перед ней в первый период знакомства, но после 1838 года он уже читал ей свои стихи и перестал робеть». Такое отношение чувствуется и в стихотворении Лермонтова, посвященном А.О. Смирновой. Об истории его создания сама Александра Осиповна рассказывала: «Софи Карамзина мне раз сказала, что Лермонтов был обижен тем, что я ничего ему не рассказала об его стихах. Альбом всегда лежал на маленьком столике в моем салоне. Он пришла как-то утром, не застал меня, поднялся наверх, открыл альбом и написал эти стихи».

Автор: научный сотрудник музея-заповедника «Тарханы» Т.Н. Кольян.

А.О. СМИРНОВОЙ

В простосердечии невежды
Короче знать вас я желал,
Но эти сладкие надежды
Теперь я вовсе потерял.
Без вас — хочу сказать вам много,
При вас — я слушать вас хочу:
Но молча вы глядите строго,
И я, в смущении, молчу! Что делать?..
Речью безыскусной
Ваш ум занять мне не дано...
Всё это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно.
М.Ю. Лермонтов, 1840 г.

Светская сцена

М.Ю. Лермонтов. «Светская сцена», 1840-1841 гг.